Красота идет из души

Сегодня героиня рубрики DELFI woman Татьяны Даукште "Красота наизнанку" не просто прекрасная мама. Анна Кашина возглавляет центр психологии здоровья IdeeFixe и руководит социальным проектом "Дом сказки", в рамках которого проходят мероприятия для внутреннего роста и творческие мастерские, где родители учатся писать терапевтические истории, помогая своим детям преодолевать разные сложности.

У нее три высших образования — социальные знания, клиническая и медицинская психология, психоанализ. Она магистр психологии, докторант Латвийского университета, член правления Латвийской ассоциации психологов здоровья, посланник доброй воли Латвийской ассоциации социального предпринимательства. Также Анна автор книг и методик по разработке программы личного здравоохранения и сертифицированный тренер по эмоциональному воспитанию ребенка и подростковой психологии.

С июля 2019 года Анна является соведущей Натальи Олесик в подкасте "Королевские палаты", посвященного темам, которые касаются психологии в целом и в частности.

— Как пришла идея и что вдохновило вас начать деятельность в психотерапии, почему решили помогать людям?

У меня на это есть персональная причина. Я 10 лет работала журналистом и достаточно успешно. Работала редактором утреннего эфира в то время, когда у нас на телевидении был Молчанов, Гордон, Бурда. Мы привезли из Москвы очень много больших столпов, с которыми можно было учиться работать вместе. Это был отличный и большой проект. И плюс к этому я была самым молодым редактором экономического издания "Коммерсант". Мы занимались экономической аналитикой и серьезной журналистикой. Две такие большие должности — о чем еще может мечтать молодой журналист? (улыбается)

И тут я родила ребенка. Казалось, что ребенок с непростым характером. У сына СДВГ. Когда ему было три недели, мы попали в больницу, потому что не могли понять, что с ним происходит, а это было очень видно, заметно. В первые пять лет мы пытались с этим как-то ужиться… От этого пострадали не только мы, но и педагоги в детском саду. Первое педагогическое собрание с просьбой забрать ребенка из садика состоялось, когда сыну было четыре года. Никто не мог с ним справиться. Никто не готовит к появлению особенного ребенка в семье, к которому нужен особый подход. Дело в том, что мой ребенок пережил насилие в детском саду… И начал заикаться.

Этот невроз мы пытались снять очень долго. Логопеды и психологи в Риге, мы были и у психиатра Никиты Безбородова в Детской больнице и тогда стало ясно, что все это следствие именно насилия. Надо было с этим что-то делать и помочь ребенку. Один из психологов, который писал заключение, подсказал, что самый лучший способ помочь ребенку с неврозом это проходить психотерапию родителю и обучиться, чтобы понимать, что с ним происходит для того, чтобы было легче.

Я поехала в Санкт-Петербург и в Институте психоанализа прошла курс обучения. Это открыло мне мир с другой стороны, будто ты открыл потайную дверцу, а там — Нарния. И, конечно, когда ты однажды заглядываешь за эту потайную дверцу — остановиться уже невозможно.

Второе образование Анна получила в Рижском университет имени П. Страдиня — училась психологии здоровья или медицинской психологии. Это касается сопровождения хронических больных, людей, у которых есть проблемы с инсультами, инфарктами, ампутацией, хроническими болями, онкологией. Медицинская психология помогает восстанавливаться и находить те компенсаторные механизмы, которые могут дать возможность адаптироваться к новым вызовам в жизни. Огромное влияние на Анну произвел подход ученой в области нейронауки и психолингвистики, а также теории сознания Татьяны Черниговской. Сейчас Анна заканчивает докторантуру в Латвийском университете. Постоянно повышает квалификацию, изучая новые методы терапии.

— Получается, что весь этот процесс бесконечен. То есть, вы учитесь постоянно и это никогда не закончится… А кем вы мечтали стать в детстве?

Когда-то давным-давно я жила в Сибири в селе Топольное, где Алтайские горы. Мы туда поехали по желанию моего папы, который был мечтателем и, начитавшись Ефремова, верил, что люди, которые живут на просторах Сибири, растут крепкими, здоровыми, умными. И вот мы туда поехали за его мечтой, он хотел быть лесником и охранять животных.

В деревне выбор такой: можно стать телятницей, дояркой, работать на маслобойном комбинате или пойти в маральник, где разводят оленей. И вот я там сижу, вся такая барышня из Риги… Урок профориентации школы, все хотят стать водителем трактора, скотником, дояркой, а я — писателем. Моих родителей даже вызвали в школу, сказав, что у меня завышенные представления о жизни. В общем, я начала писать рассказы, и они распространялись по школе. Видимо, это так впечатлило окружающих меня людей, что они в меня поверили. И когда я уезжала из деревни, меня спрашивали, напишу ли я про село Топольное. Я обещала, что напишу. И сейчас эта тема деревни у меня в прозе периодически проскальзывает (улыбается).

— Вы довольно длительное время были в журналистике и по понятным причинам решили поменять сферу деятельности. Что посоветуете женщинам, которые опасаются менять свою стезю и род деятельности?

Первое, что хочется сказать — не делайте из своего хобби бизнес. Одной моей знакомой, которая очень хорошо рисует в качестве хобби, чтобы поддержать ее в начинающем бизнесе, дали задание нарисовать 500 открыток акварелью к Новому году. Рисовать нужно было и днем, и ночью. В итоге этот процесс отвратил ее от этого хобби, которое раньше восполняло и осуществляло внутреннюю рекреацию, насыщая внутренним ресурсом. То есть, это не всегда хорошая идея. Важно оценить, можешь ли ты приложить усилия для того, чтобы это стало приносить деньги, хватает ли опыта, есть ли талант, есть ли востребованность. Конечно, существует и другая парадигма.

Если вы меняете — меняйте. Лучше поменять, чем всю жизнь жалеть, что не поменяли. Я бы посоветовала сделать trial mode, то есть взять и 100 дней побыть, ну, например, писателем, если хочется быть писателем. И посмотреть — писатель ли вы или это так себе идея.

Часто, когда ко мне приходят на консультацию подростки, они говорят, что будут, например, YouTube-блогером. Я говорю, что это супер идея и готова поддержать. Предлагаю составить план и вдруг человек осознает, что ему нужно составить план видеосъемок, освоить монтажную программу, сделать дизайн страницы, подготовить описание, найти людей, с которыми делать это вместе. Когда все это человек начинает делать, он через месяц может сказать, что, наверное, YouTube-кнопка меня еще подождет.

— Надо осознать свои силы, согласна. Анна, как вы считаете, как найти своего психолога и на что стоит обращать внимание? Очень часто люди, интересующиеся психотерапией, не знают, по каким критериям выбрать себе подходящего специалиста.

Думаю, что тут здорово опереться на опыт старших товарищей. Совершенно недавно была встреча с Ирвином Яломом (Irvin D. Yalom), экзистенциальным психологом, профессором Стэнфордского университета, человеком, издавшим свои книги тиражом в 50 миллионов экземпляров. Он все время говорит, что мы, психологи, не можем себя убрать из процесса собственной работы, потому что сам инструмент работы — это человек. У меня же нет скальпеля, таблетки, аппаратов. Все, что есть — это я сама. Поэтому надо понимать, что психологи тоже разные.

Помимо того, что это определенно должен быть человек с магистерским образованием и тут даже нет вопросов. Это не только требование, но и логика, потому что без знаний это невозможно сделать, иначе это профанация. Конечно, здорово, если у человека есть опыт работы и чем больше, тем, как правило, интереснее бывают методы работы. Потому что эта эклектичность подхода дает изобрести терапию для каждого пациента свою, исходящую из его нужд и запросов. Также должно быть какое-то ощущение комфорта во время встречи, потому что мы работаем через контакт. И если все мое существо топорщится в контакте с этим человеком и я чувствую, что мы не на одной волне, мне тяжело с ним говорить, то мое сопротивление сделает невозможной такую глубокую работу. Более того, это очень удлинит процесс. Поэтому выбирать специалиста важно и по ощущениям.

— Скажите, а почему не стоит бояться психологов? Спрашиваю, потому что многие опасаются психотерапии, поскольку думают, что психологи будут копаться в их мозгах и как-то это некомфортно, все в таком духе.

Я думаю, это наследие советского периода, потому что мы напуганы какой-то наказательной психологией. Мы видели кино про сумасшедшие дома, где людей пытают током, обливают холодной водой и так далее. А еще у нас есть такой страх, совершенно независящий ни от какого адекватного восприятия. Мы представляем себе, что психолог видит нас насквозь. И он узнает все страшные, потаенные места в нашей душе, в которые мы сами даже не готовы заглядывать.

Но я всегда говорю, что мы вдвоем с клиентом как Шерлок Холмс и Доктор Ватсон, причем Ватсон это я, а Шерлок это сам человек, потому что он живет свою жизнь и он в ней эксперт. И все, что я могу делать — это крутить какие-то вещи как стакан особым образом, чтобы человек видел в себе эти новые грани, чтобы замечал, что с ними происходит.

Конечно, психотерапия это построение таких глубоко сочувствующих, наверное, в чем-то даже любовных отношений, когда ты любишь пациента, веришь в него, когда ты на его стороне, что бы он не делал. Когда ты маленький, ты для мамы всегда хороший, а когда вырастаешь, от тебя начинают чего-либо ожидать. Так вот психолог — это человек, который от тебя ничего не ждет. И когда у человека появляется опыт и модель таких безопасных взаимоотношений, мы так или иначе можем это переносить дальше и это очень круто.

На Западе услугами психологов всегда пользуются люди, которые умны и обеспечены, потому что это стоит дорого. Психология не всегда для всех, если IQ ниже 70, то очень сложно работать именно психотерапевтически. Какой-то другой вид терапии — драматерапия, танцевально-двигательная или арт-терапия — они возможны. А вот именно классическая психотерапия все же требует большого когнитивного труда, способность к развитию рефлексии, самоанализа. Это не просто.

Анна отмечает, что психотерапия это длительный процесс. Когда человек сходил к тому или иному психологу всего несколько раз, есть возможность, что он решил какую-то свою одну задачу из множества других, но он не успел углубиться в себя и проработать. Психотерапия является по словам психолога возможностью для человека взять ответственность за собственную жизнь и приложить свои личные усилия. К сожалению, не существует волшебной кнопки, которая возьмет и включит счастливую и полноценную жизнь. Для этого нужно поработать с собой.

— Хорошо, когда человек собрался разобраться с собственной жизнью и пошел к человеку, который способен в этом помочь. Получается, что вы всю психотерапию с пациентом пропускаете через себя, так или иначе. Как вы восстанавливаетесь?

У меня большая группа поддержки. Во-первых, у меня есть прекрасные супервизоры, к которым я хожу советоваться. У меня есть также группы терапевтов, которые рассказывают, как они чувствуют себя во время психотерапии с пациентом, какие их личные вопросы поднимаются во время нее.

Кроме того, когда нас, психологов, обучают нам говорят не абсорбировать все те эмоции, которые приносит клиент. Ты смотришь на это с сочувствием, ты относишься к этому с исследовательской позиции — что привело человека в ту точку жизни, где он так несчастлив, где ему так сложно. То есть, понимая взаимосвязи и закономерности, ты можешь прийти к выводам и помочь человеку найти выход из этой ситуации.

Если ты будешь рыдать вместе с ним, то это не принесет результата. Ни самому клиенту, ни терапевту. Есть определенные техники безопасности или ритуалы, например, пойти умыться после сессии, переключиться на что-то.

Разумеется, важна стратегия работы. Я веду карточки, в которых делаю себе пометки и тогда вижу стратегию — что я делала, что пробовала и какие результаты. Тогда есть ясность, структура и план поддержки.

— Профессиональная поддержка есть, а что есть вне этой среды? Где вы еще берете силы?

Я живу за городом, рядом с лесом, поэтому я достаточно много времени провожу на природе, где тихо. Слушаю птиц или аудиокнигу. У меня есть любимое озеро, куда я прихожу, и у меня есть 350 вариантов заката на этом озере, сфотографированных на мой телефон. Это безумно красивое место, в котором хорошо, здорово и голова отключается полностью. (улыбается)

Кроме того, я все еще учусь, а это значит, что общаюсь с людьми, которые меня глубоко вдохновляют. С какой любовью они относятся к науке, как они радеют за свое дело! И даже, если ты выгорел, ты смотришь на них и думаешь: "Ну, а я то что?", — и начинаешь вдохновляться. А если это еще и человек, который знает тебя лично и хвалит, то все — я могу гореть всю ночь! (смеется)

— Звучит очень круто! А вот интересный вопрос. Психологические проблемы можно определить невербально?

Во-первых, очень многое о человеке говорит контакт глазами. Это серьезный индикатор, насколько мы готовы устанавливать контакт с другими. Есть крупная и мелкая моторика — "волнующиеся" руки или сжатые кулаки. У меня была клиентка, которая говорила, что живет счастливо и все прекрасно, а в это время у нее на ладонях были кровоподтеки от вонзенных ногтей и на каждой руке по два ногтя были сломаны. Она так сильно давила, что эти акриловые ногти ломались. И тогда у меня был к ней вопрос: "Я слышу, как здорово вы живете, но ваши руки, если бы могли рассказать свою историю, наверное, могли бы рассказать что-то другое." Она была очень удивлена, потому что в ее доме никто этого не заметил.

Также много информации дает то, в каком порядке живет человек. Когда вы приходите в комнату подростка, а там взорвался шкаф — это тоже что-то говорит, в какой структуре в данный момент находится его личность. Разумеется, это не значит, что будет так — ага, вижу крупный лоб и это значит… Людям очень хочется знать друг друга и обладать сканером. Но важно смотреть на такие сигналы в совокупности всей системы. Невербальность говорит о многом, но все же не обо всем.

— Топ-3 совета, которые вы могли бы дать людям, которые хотят сохранить свое психологическое здоровье в кризисной ситуации, потому что то, что происходит сейчас в мире — это кризис, который переживает абсолютно каждый. Как не свихнуться?

Пройти этапы принятия. Важно, что это не прошло даром и это коснулось абсолютно всех. Совершенно понятно, что человек должен заботиться о себе. Если я родитель, мама и я живу в доме с пожилыми, и я тот ответственный, кто несет бремя, например, финансовой ответственности, то я должна прежде всего позаботиться о себе и поставить себя в центр, чтобы восполнять ресурс. Очень часто, удовлетворяя чужие нужды, мы выгораем настолько, что больше не способны сохранять собственную адекватность и контакт.

Важно заботиться о себе и в физическом отношении — сколько спим, вовремя ходить к врачу и смотреть за уровнем витаминов. Хватает ли витамина D и ферритина. Потому что нехватка этих витаминов является бичом современных женщин, которые часто ссылаются на депрессию, а проблема кроется лишь в том, что надо следить за собственными анализами. Я всегда сравниваю организм человека с Lamborghini. Если нас с вами разобрать на органы и продать, то мы стоим очень дорого. Если бы у вас была тачка в такую цену, то туда паленый бензин лить бы не стали. Но почему-то собственное тело мы продолжаем нагружать всякой ерундой. Понятное дело, что оно не может жить долго и счастливо, если мы не можем взять ответственность за его состояние. Ваша личная ответственность — раз в год сделать все необходимые обследования.

Второй совет, чтобы не сойти с ума в это время, касается социальных контактов и общения. Нас делают счастливыми теплые и доверительные отношения с людьми, поэтому, помимо заботы о себе, надо заботиться и о качестве взаимоотношений с другими. Чем более глубже и доверительнее ваши отношения с детьми, супругами, родителями, тем лучше для вас. Это вопрос мира внутри и удовлетворенности.

Третий совет — чувствовать себя важным и нужным. Ощущение того, что дело, которое ты делаешь — важно и нужно. Это такой экзистенциальный смысл. По большому счету цели в нашей жизни являются смыслообразующими. Если у тебя есть достойная цель, которой ты горишь, то, в чем можешь реализоваться, это то, что компенсирует. Это не всегда может быть делом вашей жизни, а каким-то проектом.

Я вспоминаю детскую библиотеку в Латгалии, в Калкуны, когда большое количество людей собрало огромное количество книг для детей с инвалидностью. Меня пригласили в поездку в инициативной группе рассказать деткам сказки. И я подумала, а почему бы не взять свои книги, ведь у них наверняка есть своя библиотека. А мне сказали, что там нет библиотеки и никто это не финансирует. Поняла, что можно собрать свою, ведь у многих есть книги, которые не актуальны. Давайте соберем? Я подала клич, и мы всем миром собрали огромную библиотеку из хороших книг. Это так круто, что ты можешь подарить детям библиотеку! И теперь, когда мне кажется, что я недостаточно хороша, говорю себе: "Зато я сделала библиотеку!" (улыбается) Любой такой проект, который ты реализовал, и он приносит людям пользу, дает возможность думать, что твоя жизнь проходит не зря.

— Когда-то вы выпустили совместно с другим автором книжку-раскраску для деток, которые пережили ожоговые травмы, чтобы они быстрее реабилитировались психологически. У вас есть также социальный проект "Дом сказки", созданный с целью подарить миру еще один инструмент, который поможет родителям найти общий язык со своим ребенком через волшебные истории собственного сочинения.

Да, этот проект помогает детям с различными хроническими диагнозами и сложностями с поведением, чтобы они могли изменить что-то в своей жизни. Например, для деток, у которых диагноз целиакия, мы сделали книжку о глютене, чтобы исключить эффект, когда они начинают все пробовать, пока мама не видит, думая, а вдруг нормально будет. Один раз торта наемся как следует и мне ничего за это не будет. Чтобы избежать этого, мы рассказывали о физиологии с позиции истории и сказки. Когда я пробовала это на своих детях, они спрашивали: "Мама, а я целиакиец?". Упаси Господь! А они так хотели быть ими.

В общем, эти истории немножко меняют способ восприятия, потому что у этих деток есть проблемы с восприятиям себя и это тяжело. Эти истории говорят о том, что ребенок не больной, а особенный.

— Психологическое здоровье и внутренняя красота взаимосвязана с внешностью?

Вспомните себя влюбленной! Когда мы оптимистично смотрим на мир, мы выглядим одним образом, когда в депрессии — другим. Глубоко несчастному человеку сложно выглядеть хорошо.

— А красота требует жертв?

Смотря что называть жертвами. Я думаю, что во многом все зависит от дисциплины. Нужно слушать своего внутреннего родителя, что внутри обуславливает мою структуру и способность заботы о себе. Это связь лобной и затылочной доли, которые дают нам основание делать прогноз и говорись себе: "О нет, дорогая! Если ты будешь наворачивать майонезные салаты, это не пойдет тебе на пользу!" То, как мы выглядим, напрямую зависит от того, насколько осознанно мы подходим к своей жизни.

— Во многих культурах и религиозных течениях женщинам не принято выражать свои эмоции и чувства. Их принято сдерживать. Насколько это безопасно с точки зрения психологического здоровья?

Неспособность осознавать и работать со своими чувствами почти всегда влияет на психосоматический спектр заболеваний. Важно понимать, что со мной происходит и что делать с тем, что происходит, чтобы это не разрушило меня и семью. Это способность безопасной разрядки, способность фрустрировать свои эмоции, осознавать их и управлять ими. Битье посуды не в счет. Это могут быть какие-нибудь нарративные практики, когда вы пишете дневники, например. Возможность пойти в лес, бегать и двигаться физически больше, чтобы наладить работу гормонов, поскольку они имеют функцию нейротрансмиттеров в головном мозге и сильно влияют на наше восприятие. Потому что мы иногда думаем: "Все, разведусь!", а потом смотрим в календарик, а там — оп и три дня до цикла. А, ну ладно, подожду! (смеется).

— Что вас делает красивой?

Разговоры в специальной группе поддержки для девушек. Мы там иногда просто болтаем о каких-то глупостях, помогаем друг другу с бизнесом и так далее. Это дети, которые тебя обнимают, дарят тебе огромное количество любви, в которое ты кутаешься, и это дает тебе энергию жить. Способность быть прекрасной для мужа и видеть интерес в его глазах.

Это прекрасные специалисты. В Латвии есть преимущество перед странами Европы, где все очень дорого и не всегда качественно. У нас индустрия красоты — это блестяще! Институт спа и школа косметологов, и, конечно, я пользуюсь всем этим. Стараюсь не забывать обо всем том, что рассказывала ранее. У меня даже есть напоминалки, расклеенные по всей квартире: "Аня, не забудь умыться!" (смеется). Также прогулки и спорт. Мне в целом везет на людей, которые готовы обо мне заботится. Я понимаю, что я уже достаточно взрослая и нет такого, что у меня нет седых волос или морщин. Все это есть. Но я стараюсь обретать другие смыслы в заботе о себе. Это не попытка добиться совершенства, а проявление любви к своему телу, которое не болит, которое двигается и способно так много ощущать и чувствовать.

С оригиналом статьи можно познакомится здесь